Являясь смесью салонной "дамской" прозы и "романа тайн и ужасов", довольно бойко написанные "Сатанисты XX века" основаны на соединении "масонской темы" и мотива сатанизма, унаследованного от Ж. К. Гюисманса ("Там внизу"), с идеей мирового еврейского заговора. Между прочим, уже название первой главы "Мастера и Маргариты" ("Никогда не разговаривайте с неизвестными"), не говоря о её сюжете, отсылает как к "Сатанистам" Шабельской, так и к другим сочинениям такого рода, весьма многочисленным (например: Е. Баллестрём, "Роковой перстень"; В. И. Крыжановская, "В царстве тьмы"), в которых завязкой служит якобы случайное знакомство будущей жертвы со злодеем из шайки евреев-сатанистов.
     Именно для "Сатанистов XX века" Шабельская изобрела инициационный обряд, который не встречается ни в одном из описаний обрядов масонских организаций (включая бульварные сочинения типа "Тайн масонской ложи"), но является точным прототипом булгаковского описания. В ритуале, изобретённом Шабельской, помимо пистолета, из которого посвящаемый должен был стреляться по приказанию мастера (при взведении курка пуля пропадала в рукоятке), использовался «кубок, наполненный кровью "изменника", убитого на глазах посвящаемого. Кубок этот подносили увидавшему "малый свет" — с приказанием выпить "кровь предателя" за "погибель всех изменников великому делу"... Проделывая эти обряды, — напоминала романистка, — испытуемые не задумывались об их символическом значении и не догадывались спросить себя, а нет ли в самом деле капли крови замученных христианских детей в этом "кубке смерти"...».
     Маргарите (инициируемой) как раз и подносят кубок, наполненный кровью изменника — барона Майгеля, убитого на её глазах, и приказывают выпить кровь предателя...
     Но имеет смысл рассмотреть изобретённый Шабельской инициационный обряд (весьма точно скопированный Булгаковым) более подробно, ибо он сделан методом бриколажа (которым широко пользовался и Булгаков). В синтагматическую цепочку Шабельская выстроила те элементы (кровь, чаша с кровью, жертва, предатель, убийство), которые порознь присутствуют в различных описаниях масонских обрядов (т. е. фактически речь идёт об одной и той же парадигме).
     1. Историк С. В. Ешевский в статье "Материалы для истории русского общества XVIII века. Несколько замечаний о Н. И. Новикове" отмечал, что в глазах полуобразованного или совершенно необразованного большинства внешняя обстановка и странные обряды масонских лож получали нелепое и ненавистное толкование и подавали повод к самым несправедливым обвинениям. Самые дикие слухи принимались иногда с полной доверчивостью. Полный свод таких обвинений представляется в длинном стихотворении "Изъяснение несколько известного проклятого сборища франк-масонских дел". И далее в статье приведено несколько отрывков, среди которых следующий напоминает о многих деталях текста булгаковского романа:

К начальнику своего общества привозят,
Потом в темны от него покои завозят,
Где, хотяй в сей секте быть, терпит разны страсти,
От которых, говорят, есть не без напасти.
Выбегают отвсюду, рвут тело щипцами,
Дробят его все уды шпаги и ножами,
Встают мертвы из гробов, зубами скрежещут,
Мурины, видя сей лов, все руками плещут.
А из сего собору в яму весьма тёмну
Приводят их, в камору уж подземну,
Где солнечного света не видно нимало;
Вся трауром одета, как мёртвым пристало.
Там свечи зажженные страха умножают,
В гробе положенные кости представляют.
Встая из гроба, кости берут нож рукою
И стакан полон злости приемлют другою,
Проколов сердце, мертвец стакан представляет,
Наполня кровью, как жрец, до дна выпивает.

     2. Академик П. П. Пекарский цитировал рукопись масона И. П. Елагина. В рукописи, в частности, указывалось, что посвящаемого ставили на колено у жертвенника, после чего Великий мастер говорил: "Брат ужасный! где кровавая чаша? Исполни свою должность (оглянувшись на грудь). <...> Ужасный держит кровавую чашу".
     3. В статье "Принятие в масонскую ложу в 1815 году" писателя А. П. Степанова указывалось: Великий Магистр "взял циркуль, наставил на обнажённую грудь и ударил молотком три раза. Я увидел, что из-под груди моей отнесли чашу, орошённую кровью"
     4. Соответствующие обряды описываются и в антисемитской литературе. "<...> Его вооружили кинжалом и приказали вонзить его в увенчанный короною манекен, что он и исполнил. Кровавого цвета жидкость брызнула из раны и залила пол. Кроме того, ему приказали отрезать голову у этой фигуры и держать её поднятою в правой руке, а окровавленный кинжал в левой <...>".
     5. В антисемитской брошюре Г. В. Бутми и Н. Л. "Обличительные речи. Франк-масонство и государственная измена" (3-е изд. Спб., 1906. Вып. 1. С. 87) был синтезирован следующий "масонский" обряд. Посвящаемому "говорят: "раньше ты производил лишь символическое мщение над убийцею Хирама, теперь настало время на деле показать свою преданность и послушание; один из наших членов изменил нам, он лежит здесь связанный, его надо убить, и эта честь выпала тебе; таким образом ты отмстишь за Хирама". Посвящаемому завязывают глаза, подводят его к живому барану, крепко скрученному, рот которого плотно завязан, чтобы он не блеял. Ему дают ощупать бьющееся сердце несчастного животного, бок которого тщательно выбрит, и приказывают нанести удар кинжалом в сердце. Посвящаемый, не сомневаясь, что перед ним лежит изменивший "брат", исполняет приказание".
     6. В "оккультном романе" В. И. Крыжановской "В царстве тьмы" героиня Мэри Суровцева является на пир "князя тьмы" Азрафила, чтобы отдаться ему. "Когда Мэри подошла, Азрафил встал, ввёл её на свой трон, посадил около себя и протянул ей свою чашу, но когда Мэри увидела, что в ней вместо вина налита парная кровь, то с омерзением отшатнулась. Азрафил дико расхохотался и, запрокинув неожиданно ей голову, влил в рот, несмотря на сопротивление, густую и жгучую жидкость"
     7. В тех же "Сатанистах XX века" Е. А. Шабельской, где обряд жертвоприношения описывается неоднократно и всякий раз по-новому, на открытии жидо-масонского храма участники оргии пьют из золотого котла, в котором вино смешано с кровью, а в главе 25 четвёртой части в грудь несчастной, но очаровательной девушки, приготовленной в качестве жертвы Сатане, погружается сверкающий нож еврея-сатаниста. И... из "белой груди <...> фонтаном брызнула алая струя, стекая в широкий золотой сосуд, подставленный отвратительной старухой с лицом ведьмы и глазами голодного волка".
     8. В известной книге Д. С. Мережковского, входившей в репертуар "гимназического" чтения, в описании шабаша рассказано о том, как сатиры и вакханки смешивали в золотых кратерах алый сок винограда с собственной кровью, добывавшейся из специально пораненных сосков.
     Повторим: синтагматическая цепочка обряда инициации с убийством предателя выстроена Шабельской из элементов, которые Булгакову могли быть известны и помимо её романа, — хотя бы по тем источникам, которые процитированы или упомянуты выше. Более того, как и Шабельская, Булгаков вполне мог читать книгу-мистификацию Лео Таксиля "Тайны франкмасонства" (Taxil Leo. Les Mysteres de la Franc-maçonnerie. Paris. S. а.), где описан вымышленный обряд инициации в Ложе последователей Зороастра (являвшейся ответвлением масонства под названием Мицраим), очевидно, ставший источником вдохновения Шабельской: на глазах посвящаемого палач отрубал голову предателю; в отрубленную голову, лежавшую на плахе, как показывал специальный рисунок, била молния; из обезглавленного трупа потоком хлестала кровь...
     Теоретически можно допустить, что писатель на основе всего этого материала выстроил свою синтагму   н е з а в и с и м о   о т   "Сатанистов XX века", однако вероятность совпадения чрезвычайно мала, совпадение так же нереально, как случайное тождество сновидений у двух различных людей.
 Стр. 11  Продолжение
(Книга Михаила Золотоносова.)