4. В ранней редакции романа (реконструкция М. О. Чудаковой) Иванушка кричал: „Бейте, граждане, арамея", этим весьма прозрачным эвфемизмом заменяя известный в России призыв "Бей жидов!". Во второй полной рукописной редакции романа Азазелло приходил к мастеру и Маргарите и раскланивался в дверях, повторяя "Мир вам!", что является переводом еврейского приветствия "шолом-алейхем". Однако дело не просто в указании на национальность членов воландовской свиты, а в том, что вся эта свита во главе с Велиаром Вельяровичем Воландом представляла хорошо известный в СРА м и р о в о й е в р е й с к и й з а г о в о р, "тайное мировое правительство". Не исключено, что по первоначальному булгаковскому замыслу эта идея позволяла — с учётом мистицизма, окутывавшего еврейство в русской культуре XIX века, объяснять зло земное как результат вмешательства семитической силы. С этой точки зрения не случаен уже эпиграф к роману, представляющий собой не простую цитату из Гёте, но одновременно ещё и парафраз слов, которые в Библии приписаны иудеям: "И не делать ли нам (иудеям. — М. 3.) зло, чтобы вышло добро, как некоторые злословят нас и говорят, будто мы так учим? Праведен суд на таковых" (Послание к римлянам Святого апостола Павла 3,8). У Булгакова эти слова, замаскированные "фаустовским кодом", приписаны Воланду: Воланд действует так, как иудеи (если верить злонамеренным слухам), следовательно, протообраз Воланда имеет семитические корни. Между прочим, парадокс эпиграфа прямо выражен в "Протоколах сионских мудрецов": "<...> Преходящее зло, которое мы вынуждены были делать, послужило к хорошему результату. Всё придёт в порядок, хотя и через некоторое насилие <...> Всё же мы в первый момент сумеем доказать, что мы благодетели, вернувшие растерзанной земле настоящее благо и свободу личности <...>". Для полноты картины можно напомнить ещё и эпиграф к первой части оккультного романа В. И. Крыжановской "В царстве тьмы": "Помни, сын земли, что для заурядных людей образ зла привлекательнее строгой красоты добродетели. Колебание, во всяком случае, пагубнее дурного выбора. Иди вперёд или назад, но решайся и помни, что цепь из цветов труднее бывает порвать, чем железную. — Египетское посвящение, Аркан VI". Согласно мифам СРА, семитическая сила действует тайно. "Тайнопись иудейская имеет под собою иудейское тайномыслие. Вот разгадка, — алфавита, письменности, всего, с самого начала, с самого же появления на земле иудеи пришли уже с тайною мыслью". "<...> Юдаизм полон тайн, притом каких-то зловещих, от которых "уразумевающие дело" даже сходят с ума", — писал страстный любитель всего таинственного и "лунного". Не случайно сумасшедший дом оказывается одним из важнейших мест действия в "Мастере и Маргарите" — в той поздней редакции, которая нам известна; не случайно с предсказанным диагнозом "шизофрения" в нём сразу же оказывается Иван Бездомный, столкнувшийся со злодеями и отчасти "уразумевший дело"; не случайно, наконец, "дом скорби" выбирает для жительства и бездомный мастер, проникший мыслью в "мировые тайны". Характерны разбросанные по всему роману замечания о СТРАХЕ: "И плавится лёд в вазочке, и видны за соседним столиком налитые кровью чьи-то бычьи глаза, и страшно, страшно... О боги, боги мои, яду мне, яду!.." (гл. 5). "<...> Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки" (гл. 1). "А затем, представьте себе, наступила третья стадия — страха. <...> Стоило мне перед сном потушить лампу в маленькой комнате, как мне казалось, что через оконце, хотя оно и было закрыто, влезает какой-то спрут с очень длинными и холодными щупальцами. И спать мне пришлось с огнём" (гл. 13). Страх, безусловно, имеет конкретную социальную причину: "большой террор". Но одновременно страх связан со спецификой тех литературных жанров, которые пошли на изготовление "Мастера и Маргариты". Страх вызывал еврейский заговор, длинными щупальцами спрута охвативший весь мир. Трудно представить, что в 1930-е годы Булгаков боится "сионских мудрецов". Но эти представления успели отлиться в "твёрдую форму", в стереотип, всегда готовый для объяснения причин революции и террора. И потому можно выдвинуть РАБОЧУЮ ГИПОТЕЗУ о том, что Булгаков использовал именно готовую идею мирового еврейского заговора, активно обращавшуюся в СРА. Весьма вероятно, что писатель достаточно хорошо знал этот материал и по публицистике, и по художественной литературе. Стр. 3 Продолжение (Книга Михаила Золотоносова.) |
*------(((((
)))))------*