<···>

Список внешнеполитических поражений России при Путине выглядит внушительно: Югославия (свержение Милошевича), расширение НАТО, выход США из договора по ПРО, Калининград, даже войну в Чечне не удалось вписать в общий контекст борьбы с международным терроризмом (одно из подтверждений тому – невыдача Закаева России сначала Данией, а потом Великобританией).

Во многом неудачи на международной арене объясняются тем, что внешняя политика занимала при Ельцине и занимает при Путине подчинённое положение у внутренней. Можно сказать и жёстче.

Внешняя политика России лишь по недоразумению называется внешней. Она ориентирована не на решение собственно внешнеполитических задач страны, а служит лишь для пиара власти внутри страны.

В самом деле, кого на Западе могут напугать жёсткие заявления нашего МИДа и Минобороны? На кого был рассчитан разворот самолёта Примакова над Атлантикой? Или эффектный марш-бросок десантников в приштинский аэропорт изменил расклад сил в нашу пользу? Для чего грозили бомбёжками Грузии: чтобы напугать грузин или чтобы продемонстрировать свою крутизну российскому избирателю? На кого произвела впечатление жёсткая риторика Рогозина по калининградской проблеме: на Европу или на Россию?

К сожалению, внешняя политика не только перестала быть внешней. Она перестала быть политикой, выродившись в пиар. Если свести воедино многочисленные внешнеполитические пиар-кампании, то вырисовывается единый алгоритм поведения, выработавшийся у российской политической элиты в постсоветский период. Для примера рассмотрим ситуацию с Калининградом. Проблема эта возникла в связи с перспективой расширения ЕС. Правила, принятые в ЕС, не устраивали российскую сторону. Поэтому Россия потребовала к себе особого подхода. Евросоюз на это не пошёл. Возник конфликт. Дальше российская дипломатия пошла на обострение ситуации, пытаясь напугать Запад. С этой целью спецпредставителем президента по Калининграду был назначен Рогозин. Однако Запад не испугался воинственных речей Рогозина. Переговоры, по большому счёту, зашли в тупик. Даже эффектное подключение Путина, обратившегося с письмом к ЕС и предложившего вообще снять все барьеры между Европой и Россией (т. е. принять Россию в Шенген), не сработало. В результате Россия, чтобы не терять лица, добилась завуалированной формы введения виз в виде так называемых упрощённых транзитных документов.

Была объявлена моральная победа, но фактический результат нулевой. Самое обидное, что можно было достичь большего, если бы Россия согласилась играть по правилам Европы.

Психологическая востребованность такого рода пропагандистских кампаний вполне объяснима. Холодная война давно закончилась, противостояние двух сверхдержав ушло в прошлое, нет больше СССР, но в России до сих пор не могут смириться с этими очевидными фактами. В каком-то смысле холодная война для России не завершена по той простой причине, что она так и не признала поражения в этой войне. США ведут себя как победители, Россия же не может смириться с мыслью о поражении. Для мифологического сознания распад СССР явился не следствием поражения в гонке с США, а следствием «предательства» кучки партийных вождей во главе с Михаилом Горбачёвым. Холодная война воспринималась советским населением как пропагандистский фантом, и таким же фантомным представляется теперь поражение.

Нежелание россиян мириться с суровой реальностью, с одной стороны, и потребность в победах и в былом величии – с другой, создают эмоциональное напряжение, которое требует разрядки.

Чтобы снять напряжение в обществе, власть научилась делать населению периодические информационные инъекции: руководство страны делает жёсткие заявления на международной арене, грозит всему миру показать кузькину мать, а потом тихо сдаёт позиции.

<···> Так было во время дискуссии по поводу расширения НАТО на Восток; перед войной в Югославии; так было с угрозами в адрес Грузии начать бомбардировки приграничных с Чечнёй районов.

Россиянам не хватает ощущения побед, но в то же время они не готовы приносить жертвы для реальных схваток. Поэтому сегодня востребованы символические войны и победы. Проще говоря, пиар-войны позволяют людям отвести душу, ослабить внутренний конфликт между потребностью в величии и потребностью в личной безопасности. Как ни странно, такой алгоритм устраивает всех. Население получает психологическую разрядку и не обращает внимания на реальные последствия внешней политики. А политическая элита уходит от ответственности, поскольку морально она чиста перед народом, якобы сделав всё возможное.

Однако если с точки зрения пиара такая стратегия приносит какие-то плоды, то политически она наносит стране огромный вред. На практике Россия последовательно сдаёт свои позиции, лишь картинно огрызаясь, и не может вписаться в новую конфигурацию международных отношений.

Путин пытался сломать этот алгоритм, играя на опережение, как в случае с Калининградом (письмо к ЕС), или пытаясь встроиться в западную коалицию держав, как после теракта 11 сентября (вхождение России в антитеррористическую коалицию) или в случае с расширением НАТО на восток («углубление сотрудничества» с НАТО в формате «двадцатки»). Однако это пока лишь отдельные яркие ходы, не обеспеченные ни политически, ни технологически. Политически они не находят поддержки внутри страны, технологически они не обеспечиваются МИДом, который продолжает работать по старой схеме. «Алгоритм Путина» – личное достижение президента. Но этот алгоритм ещё не стал алгоритмом всей внешнеполитической машины России, не стал стратегией страны. Поэтому эффект от внешне удачных действий президента минимальный.