По поводу "Бесконечного тупика"(продолжение) |
|
<···> И, пожалуй, Россия - театр для европейцев. Европа – реальность, Россия – отражение этой реальности. "Роман". "Романная империя". Отражение Европы, сюжет Европы. Возьмите любое европейское событие, и вы тут же найдёте его российский аналог. В 10, в 100, в 1000 раз более грубый (как это и должно
быть при ОТРАЖЕНИИ, всегда неполном, всегда более тусклом). Если вдуматься, какую исключительную роль играла аналогия, например, в русской революции, то просто волосы встают дыбом. Реальная Россия начала ХХ века осмысляла себя как аналогию Франции конца ХVIII века, с её комиссарами, коммунами, конституантами, террором, с её Маратом, Робеспьером и Наполеоном.
|
| Один из старинных жанров этого "театра" бегло рассматривается в статье Н. А. Васецкого "Самозванцы как явление русской жизни" ("Наука в России", №3, 1995): |
<···> Тонкий знаток общественной психологии, автор знаменитого "Курса русской истории" академик <···> В. О. Ключевский (1841 — 1911) заметил: "Исторические факты — не одни происшествия; идеи, взгляды, чувства, впечатления людей известного времени — те же факты. И очень важные, точно так же требующие критического изучения". Тем более что зачастую эти переживания приобретают неординарный, почти фантастический характер, придающий реальному течению исторического процесса форму, превосходящую по своей дерзости вымысел любого сочинителя. ЯВЛЕНИЕ Самозванство встречается с древнейших времён у разных народов. Но обратимся ко временам не столь отдалённым. В Англии, например, в XVI в. (на столетие раньше нашего Лжедмитрия) некий Перкин [(казнён в 1499 г. - в XV-м, стало быть, веке)] выдавал себя за сына короля Эдуарда IV (1442 — 1483). Во Франции в XV в. было несколько Жанн д'Арк. Ещё больше было лжесвятых и лжепророков. В каждой религии на протяжении её истории они насчитываются сотнями. Однако за рубежом, объявившись, самозванцы, за редким исключением, быстро сходили со сцены. Совсем иначе дело обстояло в России. "...У нас с лёгкой руки первого Лжедмитрия, — справедливо писал В. О. Ключевский, — самозванство стало хронической болезнью государства..." [(Из этого, правда, не следует, что отдельные русские самозванцы более медленно "сходили со сцены", чем их зарубежные "коллеги".)]С начала XVII в. и до середины XIX в. едва ли два-три десятилетия обошлись без самозванцев. В некоторые периоды их насчитывалось по нескольку десятков одновременно. Например, с 1704 по 1756 г. в разных уголках страны их существовало 14, а с 1764 по 1797 г. выявлено 23, не считая донского казака Е. И. Пугачёва, под именем императора Петра III поднявшего восстание крестьян. Таким образом, только в XVIII в., одном из более или менее благополучных в истории России, их число достигало 40-50 человек. [(14+23+1=38. Возможность довести число самозванцев XVIII века до соблазнительно округлых 50-ти автору, видимо, дают обойдённые статистикой 8 лет между 1756-м и 1764-м.)] Одни носили имя царевича Дмитрия [(1581 - 1591)]. Другие выступали под именем царя Петра III (1728 — 1762). Было известно несколько "сыновей" Ивана V (1666 — 1696), несколько "сыновей" Петра I (1672 — 1725) и т. п. Не обошлось и без "дочерей". Небезызвестная княжна Елизавета Тараканова (ок. 1745 — 1775), доставившая немало хлопот русскому двору, объявила себя дочерью императрицы Елизаветы Петровны (1709 — 1761/62 [(с учётом старого и нового стиля)]) и принцессой Владимирской. В XIX в. стало особенно популярным присваивать имя великого князя Константина Павловича (1779 — 1831). Он, как официально считалось, отрёкся от престола в пользу родного брата, ставшего императором Николаем I. Имя Константина использовали, например, декабристы для агитации солдат на выступление 14 декабря 1825 г. "за конституцию". [(Разве "использовать имя" (как декабристы использовали) и "присвоить себе имя" (как самозванец присваивает) - это одно и то же?)] В XX в. наиболее массовыми стали "потомки" Николая II <···>. Известны несколько "уцелевших" в Екатеринбурге от пуль убийц царской семьи лже-Анастасий. Наиболее настойчивая и активная среди них — Анна Андерсон — умерла в 1984 г. в США. Были лже-Татьяна, лже-Мария и её лжеотпрыски [(Марии лжеотпрыски или лже-Марии отпрыски?)]. В этом перечне, очевидно, ещё рано ставить точку... ТИПОЛОГИЯ Самозванство в соответствии с его социальной и политической ролью за долгие годы приобрело вполне сформировавшуюся типологию. Наиболее массовую группу составляли так называемые народные заступники. В царствование династии Романовых и ранее практически ни одно сколько-нибудь массовое антисамодержавное движение не обходилось без собственного самозванца. Достаточно сослаться на крестьянские войны под началом И. И. Болотникова (XVII в.), С. Т. Разина (XVII в.), Е. И. Пугачёва (XVIII в.). [(Это "АНТИСАМОДЕРЖАВНЫЕ движения"?)]Существовала также и другая разновидность [самозванцев], назовем её "обозной". Их везли с собой на Русь иностранные интервенты. Наиболее типичным представителем этой ветви был Лжедмитрий II (? — 1610), получивший в народе меткое прозвище "тушинский вор". Сюда же относится и доставшаяся ему от Лжедмитрия I "жена" — полька Марина Мнишек <···>. [(Замечательно, но ни лжедмитриев, ни жену их никто особо не "вёз". Это были весьма инициативные личности, прибегавшие ради достижения собственных целей к помощи любых возможных союзников. Польские наёмники в войсках наших самозванцев только в отдельные моменты превосходили по численности русских в тех же войсках. Другое дело, что до осени 1609 года, когда началась основная фаза интервенции, польская сторона, конечно же, активно помогала самозванцам.)] <···> В контексте межславянских контактов возник тип и заграничных самозванцев "русского" происхождения. Так, под именем Петра III в Черногории в 60-х годах XVIII в. долгое время действовал Степан Малый, в Чехии — "русский принц" и т. п. И наконец, многоликая когорта авантюристов. Среди них и упомянутая княжна Тараканова, и всевозможные "законные" и "единственные" претенденты на ликвидированный в феврале 1917 г. русский престол, другие искатели приключений. <···> <···> ВЗАИМОСВЯЗЬ Уже в XIX в., разбираясь с феноменом российского самозванства, историки попытались выявить причинно-следственные связи его появления и весьма стойкого тиражирования в разные периоды развития страны. К каким бы школам и направлениям учёные ни принадлежали, почти все сошлись на том, что этому явлению, как правило, сопутствовали крупные общественные потрясения.Назывались и более локальные причины. Например, <···> С. М. Соловьёв (1820 — 1879) считал, что появление самой возможности самозванства вызвано необразованностью населения, верившего в "доброго царя". Другие исследователи видели причину в падении сильной централизованной власти и переходе к более щадящему режиму правления. Действительно, после смерти Ивана Грозного (1530 — 1584) прекращение опричного террора, вознёсшего царскую власть на недосягаемую высоту [(в смысле произвола)], оказалось разительным для мироощущения масс, посеяло смуту прежде всего в умах и сердцах простых людей. (Аналогичные или близкие [по содержанию] <···> процессы протекают и в современном российском обществе. <···> Миллионы людей, лишившись привычной среды обитания, откровенно растерялись. Что оборачивается для них чуть ли не ежедневными минипереворотами в сознании и ценностных ориентирах. [(Опубликовано в 1995 году; к тому моменту "минипереворотов" в сознании и ценностных ориентирах автора должно было произойти не менее двух тысяч. Эта статья, надо думать, в каком-то смысле результат их.)]) Многие исследователи прошлого связывали самозванство также с прогрессировавшим закрепощением крестьянства. Особенно после отмены (в 1580 — 90-х гг. [(точная дата несохранившегося указа неизвестна)] Борисом Годуновым) Юрьева дня, означавшей для крепостных крестьян утрату права на своевольный переход к "хорошему барину". Некоторые учёные особенно подчёркивают неразрывную связь самозванства с утверждением и развитием казачества, в котором видели одну из наиболее организованных и опасных для самодержавия сил. <···> Скажем, в XVII в. у казаков фабрикация самозванцев была поставлена, что называется, на поток. Среди них появлялись десятки "царевичей" на любой вкус. Так или иначе самозванство вращалось в круге взаимоотношений общества и власти. Его психология была порождена особым восприятием власти, прежде всего царской, и её конкретного носителя. Не случайно на Руси оно [(самозванство)] появилось [(распространилось)] лишь с утверждением полуабсолютной монархии. Институту великих князей Руси Киевской и удельной оно совсем или почти совсем неизвестно. Тому были свои веские причины. ВЕРА <···>С конца XVI в. само слово "царь" приобретает сакральное значение. Во многом это явилось следствием известной концепции "Москва — третий Рим". Следуя [традициям] Византии <···>, московские правители также посчитали себя вправе объявить собственную власть освящённой именем Бога. <···> В идее богоустановленности царской власти нашла определение чрезвычайно актуальная для русского православного сознания дифференциация самодержцев по принципу "праведный — ложный". "Праведный" — значит, получивший власть от Бога, "ложный" — от дьявола. <···> <···> Протест <···> [против существовавшего порядка, по представлениям народа, не чувствовавшего за собой естественного права на такого рода протест, нуждался в санкции] <···> силы, этим правом якобы обладавшей. И <···> всякий раз народ шёл под знаменем этой силы. Например, в XVII в. он требовал [своего] <···> именем убиенного царевича Дмитрия, в XVIII в. — [именем] убитого по распоряжению Екатерины II императора Петра III и т. д. [(Разумеется, при том, что тогдашнему простому люду могло быть известно об их смерти (и о многом другом), не обходилось без конкретных лиц, присваивавших себе эти имена.)] <···> СМУТА В 1598 г. <···> [был] избран на царствование Борис Годунов.Своим выдвижением он обязан не столько знатности происхождения <···>, сколько личностным, деловым и нравственным качествам. Как писал русский историк академик С. Ф. Платонов (1860 — 1933), "Борис в своей деятельности был преимущественно умным гражданским дельцом и искусным дипломатом. Одарённый [(наделённый)] мягкой натурой, он не любил военного дела, по возможности избегал войны и почти никогда сам не предводительствовал войском". Именно в этих качествах политика, а главное, в направлении его деятельности больше всего нуждалась истерзанная опричниной, войнами и разрухой страна. От царя требовалось одно — умиротворение "взбаламученного моря". Борис талантливо решал эту задачу. Признаки стабилизации общества при его политике не замедлили себя ждать. [(Нет, господа, это стыдно. Доктор исторических наук, издание Российской академии наук, - и "не ЗАМЕДЛИЛИ себя ждать"! (Вместо "не заставили себя ждать" или "не замедлили появиться".))] И это несмотря на два подряд — 1601, 1602 — неурожайных года. [(Во-первых, 1603-й год был также неурожайным. Во-вторых, поражает логика доктора исторических наук Васецкого. Согласитесь, что если "признаки стабилизации общества" появляются "НЕСМОТРЯ" на неурожайные годы, то хронологически появление этих признаков должно относиться либо непосредственно к этим годам, либо ко времени СРАЗУ ПОСЛЕ них. Но в действительности-то в голодную пору 1601 - 1603 гг. в стране свирепствовали мор и разбои, а в урожайном 1604-м Лжедмитрий I уже пожаловал!)] И вот тут нельзя пройти мимо любопытнейшего, повторяющегося с некой нездоровой синхронностью аспекта нашей истории. <···> Вспомним, к примеру, обрыв в начале XIX в., при царе Александре I (1777 — 1825), реформ, призванных в корне изменить систему управления страной [(их, кстати, сам Александр и "оборвал", струхнувши)]; [вспомним] Александра II (1818 — 1881), убитого народовольцами в момент принятия им решения о добровольном ограничении самодержавного всевластия. Убийство председателя Совета министров П. А. Столыпина (1862 — 1911), едва выведшего страну из революционных потрясений, начавшего аграрную реформу и почти наладившего нормальный ритм хозяйственной жизни... Драматизм судеб реформ советского периода тоже известен. Складывается впечатление, что страну намеренно загоняли в угол как раз в тот момент, когда она была готова приступить к нормальному, цивилизованному развитию. Создавали искусственные препятствия, которые всякий раз она преодолевала сверхнапряжением, через мучительные судороги, ценой невероятных потерь и утрат целых поколений. [(Такое вот лирическое отступление. Давайте считать, что эта главка была полезна для раскрытия основной темы статьи более детальным и конкретным описанием ситуации, в которой на Руси появляются самозванцы.)] <···> ФИНАЛ С окончанием смуты XVII в. самозванство как явление на Руси не прекратилось. Но оно уже не имело столь первостепенного для судеб Отчизны значения, хотя роль катализатора общественного недовольства, особенно когда речь заходила об антиправительственных, в частности крестьянских, выступлениях, продолжало играть. Пока окончательно не выродилось в сугубо авантюрное мероприятие, далёкое от народных интересов. Конечно, сегодня, в век массовой грамотности и относительно широкого информационного поля, появление сколько-нибудь значительных фигур самозванцев вроде бы весьма проблематично. Но, думаю, само явление, когда кто-то присваивает себе не обязательно чужое имя, но главным образом чьи-то идеи, социальные функции, стремясь воспользоваться трудностями и односторонней осведомлённостью о происходящем, списывать в тираж [(в архив)] рано.Архив 296 297 298 |